Вечер 10 ноября 2006 В процессе выбора картин, которые будут размещены на сайте Вячеслава, записывания музыки на диски и подписывания последних, шел разговор из серии "что придет в голову первым". В нем участвовали сам Вячеслав Смирнов, Сергей Разнесенский (собственно, создатель сайта, по которому Вы сейчас прогуливаетесь), и маленькая наивная девочка, то бишь я. В какой-то не самый первый момент (чем, собственно и объясняется отсутствие начала беседы) я рискнула включить диктофон и задать Славе несколько глупых детских вопросов. … Breeze: Нам в свое время в университете постоянно говорили при изучении творчества каких-либо авторов: "Что хотел сказать автор своим произведением?" Я подозреваю, что это касается не только литературы, но вообще любого рода искусства. И, собственно, насколько правомерен, вообще, такой вопрос и, если он может быть задаваем, то что на него можно ответить? Слава: Нет, почему хотел? Я сказал. Не хотел, но сказал. Breeze: При создании картины ставилась конкретная цель – что-либо "сказать"? … Слава: Цели нет. Просто есть действие. А… потом что-то получается в результате J. <…> Я хотел сказать, что мир прекрасен. В данный момент. Он не то, чтобы прекрасен – он удивителен. "Прекрасен" не то слово. Очень удивителен. И я удивляюсь ему. …Breeze: Сколько смотрела – много разных заметочек, интервью и прочих штучек было по Вашему поводу… Вообще, играют ли какую-либо роль искусствоведы в Вашей творческой жизни? Может, они как-то влияют на что-нибудь? Слава: Нет, нет. Не влияют. Никак они не влияют… Breeze: Тогда такой глупый вопрос: а оно Вам надо? Слава: Надо. <…> Зачем? Понимаешь, если человек хочет разобраться в чем-то – он как-то может интересно это сформулировать, хотя это очень трудно. Даже мне самому. Вообще, очень трудно с искусством. Но это может как-то меня натолкнуть, допустим, на какие-то еще мысли… Но этого никто не делает. Может быть, я как-то не интересен. …Breeze: Но, вроде же были какие-то попытки что-то высказать, определить… Слава: Да, были. Но то, что там писалось… Так, не знаю. Для меня это не имеет большого значения. Серега: Вот в этом году, в феврале выставка была. И там была акция "Где мои семнадцать лет". Она как бы предваряла выставку или что она там делала? …Слава: Пришли люди и задавали вопросы: "что?", "что вы хотели этим сказать?" И я им объяснял, что хотел сказать – о корнях наших… Что меня интересуют корни культуры нашей, места нашего. Что Урал – это древнее место, что возможны древние арийские цивилизации здесь. Древний город раскопали в Челябинске, вы знаете, - Аркаим. То есть древняя земля, которая мало изучена. С очень самобытной культурой, которая тоже мало, в общем-то, изучена. …Вообще, мало знаем о России… Серега: О Руси дохристианской. Слава: Да. Вот это время мне интересно. Древние, языческие вещи. Там есть какая-то тайна, непонятная нам. И есть мечта о том, чтобы было когда-нибудь разумное социальное устройство. Как у ариев. Оно было разумное. В том смысле, что оно было органично – с природой в гармонии находились люди. Сейчас этого нет, потому что внедрилась эта цивилизация, которая разрушила наше сознание. Мы стали больными, неполноценными такими. Breeze: А что ушло? Слава: Ушло самое главное: связь с богами. Серега: Я читал про языческую культуру, что в те времена далекие, если человек хотел срубить дерево, он подходил к нему, извинялся сначала: "Ну, вот, прости меня, пожалуйста, но у меня дом сгорел". Слава: Да. То есть, все - живое. А мы – часть этого. Поэтому нарушать эту гармонию нельзя. А если мы нарушаем, то мы обязательно будем наказаны, потому что закон такой существует в Космосе. …То есть ты выпадаешь из какого-то ритма, и надо просто тебя на место поставить. Поэтому и сразу у тебя начинает что-то не ладиться. А эта машина – она настолько отлажена, что сразу дает тебе понять, что ты не прав. И ты должен себя вести так, чтобы не нарушать этого. Breeze: И что, современное общество может вернуться к такому состоянию? Слава: А современное общество, благодаря технократии. …Это такая сила (в общем-то, искусственная), которая противостоит гармонии. Потому что направлена на разрушение: засоряется экология, засоряется наше сознание… Все засоряется. То есть мы портим окружающую среду. И духовную портим, и материальную. Идет разрушение, деструкция. Она идет во всем, и в том числе, в искусстве. Breeze: Вы полагаете, что современное общество может… Слава: Исчезнуть. Breeze: Исчезнуть вообще? Слава: Конечно. Да. Breeze: А что придет на смену? Или оно все-таки имеет шанс измениться? Слава: Будет изменяться. Придет другой период. Это же круг, Колесо Сансары. Сейчас мы находимся просто в "пространстве Мары", так скажем. Это богиня ночи. То есть, идет дьявольский, период – черных сил, зла. Все по кругу идет. Потом идет возрождение, какой-то "золотой век". Начинается духовное возрождение активное. Это цикличность, так объясняют Веды. И тут уж ничего не поделаешь J . Breeze: Ну, а какой-то шанс вернуть все это в гармонию с природой – он есть? Для нас сегодняшних. Слава: Шанс есть всегда. У каждого есть шанс. Но очень трудно вырваться из этого. Breeze: А чем это лечится? Слава: Как чем? Естественно… вином J. Хорошим вином. Почему все пьют? Причем пьют-то, ведь, знаешь, по-черному. Все же пили. И эти арии пили… Это все нормально. Но пьют по-черному. Потому что это (состояние вне гармонии – Breeze) – болезнь. И люди хотят вырваться из этого состояния хоть на какое-то время. Понимаешь? А алкоголь, я считаю, – это способ, такой неосознанный способ очень многих людей, которые не понимают, вернуть себе счастье. Breeze: Так оно же весьма мнимое. Слава: Ну, конечно, да. Потому что нужно работать над собой, быть каким-то совершенным и так далее. <…> Да, разные люди … говорят о том мире, в котором мы живем… Что такое рок, рок-культура? это культура внутри культуры. Есть официальная культура какая-то, а есть – то, что на самом деле. Рок-культура говорит о том, что на самом деле есть вообще. Breeze: То есть Вы – рок-художник, можно сказать? Слава: Нет, нет… Серега: Я боюсь только, что сейчас официальная культура не в галстуке, она сейчас в какой-то бабочке глянцевого цвета. Кабарешное что-то, ресторанное такое… Слава: Такая пошлость, одетая в смокинг. Очень все это неприятно. Серега: Одним словом, попса. Слава: А люди – рок-художники, музыканты – говорят, что на самом деле, ребята, все вот так вот… Душа есть, она болит, но мы ничего не можем сделать. Надо выпить J. Серега: JНу, они, по крайней мере, искренние. Слава: Да, они искренние. Это очень важно: они искренние, не лицемерят. Не ханжи. Поют… нравится, не нравится… как есть. Breeze: А Вы тоже считаете, что с обществом ничего не можете сделать? Своим творчеством. Слава: Я? Я ничего не делаю для этого. Что я буду? Я делаю свое дело: я хочу понять этот мир. При помощи визуального такого языка. Я ухожу, может быть, из этого мира в свой мир. Я его придумываю… и живу там. Мне там лучше. Серега: Что-то понять Вы, все-таки, помогаете. Во всяком случае, меня "Чемодан" пробил. Слава: Ну, да. Вот это я и хочу услышать от искусствоведов, а они ничего не говорят по этому поводу. Серега: Я не как искусствовед, я как зритель. Меня пробил. "Чемодан". И не только "Чемодан" – там было еще несколько работ похожих… Слава: Просто я думал, что если вещь сделана талантливо, то там много информации, которая непереводима на язык литературный. Это такая визуальная информация, которую мы принимаем душой, интуицией… другими органами. Она просто входит туда. И от этого ты расширяешь сознание, может быть, и становишься богаче. То есть какая-то идет работа душевная, что-то там (в душе – Breeze) происходит. А если этого не происходит – ну, значит, этого человеку не надо. Breeze: Бытует такое мнение, что человек, объясняя что-либо другому, сам начинает понимать это лучше. …Слава: А, ну… да, наверно. Жена моя говорит: "Ты очень хорошо объясняешь, говоришь по поводу этих всех дел". Один из наших искусствоведов пермских, Барклянский Сережа, говорит, что "ты один из немногих художников говорящих". Потому что многие художники не умеют говорить вообще. Просто работают, а сказать об этом ничего не могут. А я как-то пытаюсь еще философскую концепцию вывести, что-то объяснить. Склад ума такой… немножко аналитический. Есть у меня такое: докопаться, откуда, почему и зачем. … Breeze: Вам лично нужны люди, которые будут как-то пытаться толковать картины? … Слава: Мне интересно, когда человек может перевести это на язык… вербальный, то есть он может еще сказать об этом. Как-то интересно сказать, потому что все равно он выстраивает другую конструкцию из моих рисунков. И вдруг он мне говорит, что вот это, вообще, вот отсюда, а это вот – то… Breeze: Но насколько верно это будет истолковано? Слава: Конечно, это все очень условно, потому что человек, который хочет купить картину, он посмотрит просто и скажет: "Это мне нравится". Он сам не может понять, что там, - но нравится. Этого достаточно. Breeze: Нет, ну, если взять, допустим, какой-то предмет конкретный, его можно определить: описать его можно, можно его назначение определить, материал и так далее. А вот, относительно произведения искусства такое толкование… Это все-таки, не художественный текст, на самом деле. Слава: Да… В тот период, когда у меня были с предметами картины – "Чемодан" и другие… может быть, можно было отнести меня к рок-культуре. Потому что это были какие-то социальные вещи, хотя их немного. Я говорил, что мир такой жесткий, неуютный. Потом я же отошел как-то. Я стал просто делать такие миры… Может, чуть-чуть фэнтези. Мир немножко сказочный. <…> Гармония меня привлекает сейчас – я хочу быть гармоничным. Ну, и, конечно, какая-то ностальгия… В "Урале" – это ностальгия по ушедшим временам, корням… Я верю, что было разумное устройство, была высокая культура. …Я вижу гармонию сопричастность Космосу. Люди жили в гармонии. Сейчас они несчастны, потому что оторвались от всего этого. Они пытаются быть счастливыми через технократию, а все равно потом оказывается, что это все – не то. И когда человек начинает что-то искать в духе, он обращается к древним культурам: к йоге, в Индию, в Тибет – к корням. Видимо, у человека есть в душе потребность выявить, откуда что взялось. Откуда я взялся – не с компьютера же появился. Моя душа росла, она где-то летала, была в разных воплощениях, и вот теперь она здесь. А нужно же узнать, как все и откуда взялось. …Breeze: Из современного состояния общественного чтобы дальше куда-то идти, обязательно нужно возвращаться в прошлое? А как насчет того, чтобы строить что-то новое? С опорой, конечно, на старые знания, но – строить? Слава: Без каких-то традиций знания предыдущих культур невозможно строить. Хотя… построили же в Японии город на воде – фантастика. Такая технократия – потрясающе. Я не против технократии, но если она идет отдельно от духа. В Японии больше традиций сохранилось – там не было этих дурацких революций, ничего там такого не было. У них все эти традиции древние – они присутствуют. Другое дело, что они вынуждены (опираться на достижения техники – Breeze). Но там больше логики и разума. …Серега: Когда я учился на экономиста, мне понравился интересный факт относительно Японии: там 90% бизнеса делается по устной договоренности. То есть там не подписывается никаких договоров, никаких бумаг. Договорились – человек отвечает за свои слова, он сделал. 90 % бизнеса. <…> А у нас 90% – мало ли что на бумаге написано. Кто что сказал, кто что подписал – какая разница? J Слава: Да. А у нас – удалось обмануть – молодец, значит, умница! Значит ты умеешь, так сказать, крутиться…Это достоинство. Умение обмануть – это достоинство. Серега: Нет, в наше время герой – это Остап Бендер. Остап Бендер – главный герой нашего времени. Слава: Посмотри, как они все: "Ой, да мы там этих кинули…" То есть представляешь этот криминал. Он думает, что он обманул… А вот если бы он знал эти законы кармы, если бы он знал вообще устройство. Он обманул – значит, ему вернется. Это же принцип бумеранга. Ты запустил зло, да, куда-то – и оно к тебе вернется. И стукнет тебя по лбу. Если с детства человеку объяснить этот маятник… Вот, в Японии объясняют это устройство мира – они и не делают. Зачем я буду обманывать человека – я, что, себе враг? Это вернется к нему. Вот основной закон нарушается, вот в чем проблема, смотри. А у нас вся какая-то политика грязная. Ловкость, обман – и ты молодец. Всех обманул – и сидишь, такой, пьешь водку J или, там, коньяк – я не знаю, кто что предпочитает. Вот ужасно что. Потерялся смысл, все перепуталось, все нарушилось. Breeze: То есть Вы своими картинами пытаетесь что-то в этот мир… вернуть? Красивое, доброе вечное. Слава: Я пытаюсь… себя, может быть, как-то немножко спасти. Живу, вот… Пытаюсь что-то понять. Еще это мне доставляет удовольствие, вот так скажем J . ... Breeze: Я в каком-то из ваших интервью читала Ваш рассказ о том, что эти миры, которые Вы творите, - они из детства пришлые. Наверняка тот маленький человек с большими глазами до сих пор живет и смотрит на мир? То, что Вы уже рассказывали сегодня – это взгляд взрослого человека. А как воспринимает мир тот мальчик? Слава: Нет, видишь, всё же вместе. Нельзя так вычленять. Потому что и то осталось обязательно во всех нас. Остается детство. Что такое детство? Это непосредственность. Это незнакомство с этим миром. То есть мы вообще ничего не знаем, представляешь? И мы удивляемся безумно. Всему удивляемся: воде, небу, кипяточку… и это все остро воспринимается. Сейчас (во взрослом состоянии – Breeze) же теряется острота эта, мы не можем уже так удивляться, как в детстве. Breeze: Ну, Вы, судя по всему, можете. J Слава: Не, конечно, это не то. Ну, да, конечно этот мир – это здорово. Конечно, я всегда радуюсь, когда попадаю на речку куда-нибудь, как и все мы J. Мы вспоминаем просто. О том, что первый раз я там поплыл, научился плавать… представляешь, счастье какое?! Первый раз на море попал – какое счастье! Все в первый раз. Потом немножко все уже так устаканилось, более ровно стало восприниматься. …Breeze: А Вы помните себя именно по ощущениям детским? Как бы тот маленький человечек сказал о существующем, о настоящем дне? Слава: Откуда ж я знаю? <…> Я был другим человеком. И каждый из нас. Конечно, остались у нас какие-то возможности наши, которые нам дадены от природы каждому… Все это развивалось… Но мы другие, другое восприятие мира совершенно. Вот, я вспоминаю, какой был балбес, когда мне было восемнадцать лет… Я бы не хотел туда возвращаться, в то время. J Серега: А в чем это заключалось? J Слава: J Да… глупости. Просто… ничего не знаешь… Какие-то удовольствия, такие… Какой-то дурдом… Вспомнить – Господи, зачем это все? Но единственное меня спасло: что я поступил учиться. Я сидел, рисовал… была уже направленность такая. Я бы мог затеряться, а раз уж я так выбрал, все-таки, меня это вело. Не сбивался здорово-то в стороны. Breeze: Это был вынужденный курс? Слава: Нет, почему? Нормальный. Вели… сверху… J Так ненавязчиво, конечно. Breeze: Нет, меня, например, вели из девятого класса через десятый и одиннадцатый непосредственно на филфак, там – в определенное направление, потом (эта же моя научная мама) – в аспирантуру и так далее. Но я весьма резко своим волеизъявлением все это оборвала. Слава: Ну, прагматика… Я не примкнул к прагматической такой жизни. Художник-то – он человек бесполезный, в общем-то. Breeze: Ну, почему ж? Слава: Как почему? Это же не нефть добывать, не строить какую-нибудь бомбу… J А мы выбираем… Я считаю, что самое интересное – это работа внутренняя, работа души. Она самая интересная, потому что там – огромное пространство. Как айсберг: прагматика – это маленькая часть айсберга. То, что наверху – это прагматика, а то, что внизу – это наш огромный внутренний мир. Мы-то живем какими-то внутренними ощущениями. А когда мы очень жестко начинаем заниматься прагматикой, прекращается работа души. И мы пытаемся быть счастливыми в прагматическом мире, а это невозможно. Breeze: Тем более, значит, художник – вещь небесполезная. Выбивает из этого мира. J Слава: Ну, да. Как Иван-дурак. Роль Ивана-дурака – это моя роль. J Он нелогичен, абсурден… …Breeze: Часто (я бы даже сказала, очень часто) люди делают не то, что им действительно хочется, а то, что ждут от них окружающие. С Вами такое бывает? Это можно осознавать, например, но все равно действовать в силу привычки быть предсказуемым. Слава: Да, иногда бывает. Иногда бывает, конечно – это игра такая. Иногда мы встречаемся, допустим, с друзьями, с которыми ты общался лет десять-пятнадцать назад. Они тебя такого знают – и ты немножко подыгрываешь им: ну, я на самом деле такой и есть. <…> Подыгрываешь – и становишься уже немножко другим человеком. Вспоминаешь себя "того" и начинаешь в эту роль входить. Потом думаешь: а зачем мне это надо было? Breeze: А насколько оно произвольно – вхождение в роль? Слава: Не, это какая-то игра такая. Мы же любим играть, вообще, в жизни. И мы иногда сознательно идем в эту игру, потому что устаем просто. И хочется как-то разрядиться. Breeze: Нет, но человек и так бывает редко самим собой, чтобы еще во что-то играть. И так слишком много всяческих масок и одежек. А в плане картин – тот же вопрос: может ли такое быть, что от Вас ждут какого-то конкретного творения, и в силу именно этого всеобщего ожидания Вы делаете не то, что именно хочется?.. <…> Никакого влияния извне совершенно? Слава: Нет. Да это и невозможно. Breeze: Почему? Работаете же вы под заказ? Слава: Вот, не взяли заказ-то у меня. J<…> Видишь, я пытался понравиться, а не понравился, потому что я другой. Меня ждали такого, какой я есть на самом деле, а я пытался подстроиться. Breeze: Все равно, сложно что-то делать, когда тебя об этом просят – о чем-то конкретном. Слава: Сложно, да. Если бы я просто был… как ремесленник. "Нарисуй мне конкретный пейзаж". Я его нарисовал. Всё похоже – всё нормально. А поскольку у меня сложнее работы, трудно, во-первых, и предсказать, что получится-то еще… Понятно, да? То есть это, прежде всего, должно мне самому понравиться, чтобы я загорелся. Вот этим (заказной работой – Breeze) я как-то не загорелся… Если чувствуешь, что начинается какая-то вибрация, трясет чуть-чуть – значит, хорошо. Я чувствую, что хорошо. Поэтому под заказ-то я и не делаю почти ничего – редко, очень редко. Во-первых, и не заказывают еще. J Может, и делал бы… …В этот момент мне пришлось спуститься с небес (второго этажа мастерской Вячеслава) на землю, чем и было прервано это первое в моей жизни интервью. Впрочем, надеюсь, не последнее. J Breeze.

Статьи. Цитаты Интервью - 95 Интервью-2006 (репортаж) СлавАРт СлавАРт -2 Вектор Перми

© web-мастер Разнесенский